В моей первой статье я рассказала об алгоритме написания текстов для себя. Но если полученный рабочий продукт «для себя» хочется представить другим людям в виде поста в блог, статьи или книги, то возникают вопросы:
- Какой у читателей уровень подготовленности в теме, поймут ли они меня?
- Подойдет ли читателям структура описания или лучше ее перекроить?
- Как найти свою авторскую интонацию?
- Как учесть стереотипы и перцептивные защиты, чтобы люди прочли текст до конца и моя работа была максимально для них полезна?
Следовательно, нужно понять, что вообще за люди мои читатели, как для них писать, каким языком? Я хочу рассказать об очень простом приеме, но который во многих случаях отлично работает. Обычно его называют «выпуклый портрет целевой аудитории».
Выпуклый портрет целевой аудитории (ВПЦА)
На телевидении подобие выпуклого портрета ЦА – абстрактная БабМаша из Пензы или ДядьВася из соседнего подъезда – в зависимости от внутренней культуры конкретной редакции. Любой шеф-редактор скажет начинающему репортеру: «Не нужны мне в закадре твои сложные обороты и спецтермины, пиши так, чтобы БабМаша из Пензы с первого раза все поняла!». Это диктуется спецификой прямого телевизионного или радиовещания – текст перечитать можно, а вещание открутить назад не получится.
Этот же подход работает для книги или статьи – писать так, чтобы было понятно с первого прочтения самому слабоподготовленному читателю из целевой аудитории. Большая ошибка сказать «ориентируемся на самого тупого» – читатель может быть не силен в конкретной предметной области, но вовсе не глуп. Никогда не стоит считать читателя глупее себя самого – неподготовленность и глупость не синонимы. Если же автор решил, что «нужно писать для самого тупого», то результат бывает весьма печальным – знание нещадно кромсается, профанируется, «попсится», а подтекст начинает фонить назидательными заходами сверху и снисходительными нотками.
Иногда приходится обоснованно выбирать между доступностью и полнотой изложения, намеренно не делая никаких скидок на слабое знание предметной области – например, для того, чтобы поставить и довести до автоматизма навык «спроси у гугла» (или у Aisystant). Но если ЦА разнородная, состоит из людей самого разного уровня подготовленности в теме, то высший пилотаж – попробовать объединить и доступность, и полноту изложения, ни на йоту не отступая от фокусирования на ценности текста для читателя.
Принцип почтальона для текстов
Я предлагаю выбрать из целевой аудитории конкретного человека, кто являлся бы типичным представителем ЦА. Если текст предназначен специалистам в определенной области, то резонно выбрать специалиста этой же области. Для студентов – студента, для домохозяек с детьми дошкольного возраста – домохозяйку с детьми дошкольного возраста. Но обязательно кого-то, с кем вы знакомы лично, к кому прекрасно относитесь, искренне уважаете и хотите помочь разобраться в теме. С таким выпуклым портретом многие вопросы языка и подачи не решатся автоматически, но появится понимание, что в тексте уместно, а что нет – и с этим уже можно работать. Один прием дает гамму зацепок вниманию автора для верных настроек. Приведу лишь три из тех, что считаю значимыми.
Настройка 1: на экономию времени читателя
Грузить уважаемого человека бессмысленной, лишней или неприменимой информацией мало кому придет в голову. Например, заваливать читателя декларативным знанием – бессмысленная трата своего и чужого времени. Что такое декларативное знание известно всем, кто вырос в СССР – лозунг «Слава КПСС!» знаком каждому. Хорошо, «слава» – а дальше что? Что с этой фразой делать, как использовать для изменения конкретного кусочка мира – об этом стыдливо умалчивалось. Из нынешнего времени: «Воин, гордись службой в части №43084!». Воин, может быть, и хотел бы как следует гордиться, вот только как определить, правильно ли гордится, достаточно ли? Как измерить степень гордости – непонятно, как и непонятна причина, по которой из года в год повторяются неприменимые к реальному миру лозунги, декларации и лишенные логики высказывания наподобие «Исключение подтверждает правило», «Бьет значит любит», «Глас народа – глас бога» и прочие экземпляры класса «тиражированная бессмыслица».
Настройка 2: на исключение долженствований
Встречая долженствования в тексте, я обычно стараюсь их мысленно вычеркнуть. Долженствования справедливы в единичных случаях, например, «мы должны дышать воздухом» (хотя и здесь возможны варианты – при определенных условиях). Задаю вопрос: «Почему автор так борется за признание его субъективной картины мира за истину в последней инстанции?». Подобные вопросы снижают доверие к автору, дальнейшее чтение происходит через фильтр повышенной бдительности. Но не это самое неприятное – долженствования создают стресс.
Слово «должен» и его вариации обозначают ситуацию, где отсутствует любая альтернатива. Если должен мир, соседи, погода, начальство, родители, транспорт, фаза луны, читатели, то предполагается, что у автора в голове содержится некий сборник правил, который действует всегда, везде и гласит, что любые отклонения от него – вне закона и не допустимы ни при каких обстоятельствах. Такой сборник – бесконечный источник стресса как для носителя, так и для его окружения, а на его игнорирование читателем расходуется ресурс — времени, внимания и энергии.
Изменение отношения с «должен» на «хочу» или «хочу предложить» – на предпочтение, предложение или гипотезу вместо категоричного требования – признание того, что и ты сам, и другой человек свободен – относительно своих возможностей. Что каждый волен жить (думать, говорить, воспринимать, чувствовать, действовать) так, как может и умеет. Лишение свободы издревле воспринимается людьми как казнь, а долженствования, которые, казалось бы, неотъемлемо вплетены в культуру и язык – создают хоть и неявные, но отсылки к несвободе. К тому же, когда автор берется утверждать, что конкретно каждый из его будущих читателей «должен» и что ему «нужно», то публично заявляет об обладании функцией ясновидения. А это уже к железобетонным фактам и интеллектуальной последовательности никакого отношения не имеет.
Если же автор эзотериком быть не желает и удерживает вниманием выпуклый портрет – человека, к кому прекрасно относится, – то степень его сосредоточенности на тексте будет такова, что переходить границы, проявляя моральное насилие, ломая свободную волю другого человека даже через мелкую поросль долженствований язык не повернется. Такой подход к чужой субъектности полностью согласуется со смертью инженерии требований (R.I.P.), отказом от деонтической модальности и переходу к доксической в Системной инженерии 3.0.
Настройка 3: на повышение дисциплины мышления
Адресуя текст конкретному живому человеку не получится отмахнуться от осознания, что рано или поздно настанет момент, когда за свои слова придется отвечать. Поэтому засорять ни в чем не повинные мозги хорошего парня (девушки, мужчины, женщины или ребенка) ложной аргументацией, непроверенными данными, гиперобобщениями или любым иным образом вводить читателя в заблуждение будет немного сложнее. И легче – ловить себя самого на эзотерике и переоценивании собственного знания при недооценке неопределенности (того, что Нассим Талеб назвал эпистемической самонадеянностью).
Как делала я
Когда писала учебник чеченского языка как иностранного, за ВПЦА я взяла одногруппника, с которым изучала чеченский с нуля. Что мне было о нем известно? Что ему 17 лет, учится на 1 курсе института и очень занят. И, поскольку видела, как и с какой скоростью он усваивает учебный материал, могла примерно спрогнозировать, какие темы в учебнике могут быть сложны для него, а значит имеет смысл описать их подробнее и понятнее. Моделировала его реакцию на динамику и плотность текста, стараясь предугадать, в каких местах он устанет впитывать информацию и было бы неплохо разрядить плотность, перейдя от категорий и понятий к простым примерам. В каком особенно сложном месте хорошо бы акцентировать тему смешной картинкой, чтобы запомнил то, что запомнить важно. Думала о том, как не перегрузить тест лингвистической терминологией, чтобы моего читателя не хватил кондратий от наречий, причастий и деепричастий, он не бросил книгу на середине, а дочитал ее до конца.
Идеальным конечным результатом представляла ситуацию, когда, полностью дочитав книгу, читатель закрывает ее и думает: «Я гений, я все понял!». Предполагала, что если напишу так, что меня поймет 17-летний студент ВУЗа, то вероятность, что поймут и умные школьники-подростки, а тем более взрослые люди, возрастет. Таким образом, я охватываю и подростков, и взрослую аудиторию, при этом язык, подача и подтекст будут отражать мое прекрасное к отношение к конкретному человеку.
Заземление в точке реальности
Выпуклый портрет ЦА – концепт непридуманного человека в непридуманных жизненных обстоятельствах с ситуационными и психологическими данностями (принципами, страхами, сомнениями, установками, надеждами и чаяниями), который легко удерживать в фокусе внимания. Трансформировать рабочий продукт «для себя» под человека, с которым знакомы лично, намного проще, чем опираться на абстрактную группу людей, существующую лишь в воображении. Даже если будут вноситься существенные изменения, работать будет легче – с пониманием, почему и для чего вы что-то меняете.
Так, структуру своего учебника я перекраивала 11 раз, а затем шла по всем тем же пунктам, что и в РП «для себя», с холодным сердцем отсекая лишнее, дополняя важным, вычищая повторы, неудачные обороты и уточняя формулировки исходя из принципа «Одна итерация – одна задача».
Моделирование для масштаба и собранности
В использовании ВПЦА помимо построения грубой, предположительной модели читателя (но за которую легко зацепиться вниманием) я выделяю одновременное моделирование масштаба охвата целевой аудитории, роли автора оптимального (и достоверного!) описания и – промпта к собственной нейросетке для лучшего удержания себя в этой роли.
-
Писательство – деятельность с эффектом масштабирования (для получения одного читателя тратится столько же времени и сил, как и для тысячи), при этом и тематика, и тема описания, и выбор конкретного человека под выпуклый портрет определяют потенциальный масштаб охвата ЦА. Например, в моем случае тематика такова, что особо не помасштабируешься – людей, изучающих чеченский – мало, чеченский как иностранный – еще меньше, в отличие от тех, кто интересуется психологией или здоровым образом жизни. Но я постаралась расширить границы, взяв такой ВПЦА, чтобы соответствующий ему метод описания подошел бы и другим категориям заинтересованных в теме читателей. В иных случаях для расширения охвата автор может изменить, модифицировать тему, а затем уже выбрать выпуклый портрет.
-
С ВПЦА автор «снимает», считывает уровень подготовленности, культурные, психологические и иные значимые особенности – получает модель читателя.
-
Терминологию, интонацию и последовательность подачи информации автор согласует с полученной моделью. Согласование – крайне важно. Нередки случаи, когда писатели тратят месяцы, а то и годы своей жизни на тексты для несуществующих в природе читателей, со свистом пролетая мимо реальных людей и сливая свой ресурс в мусорную корзину.
-
Поскольку доступность и новизна знания находятся в обратной корреляции друг с другом (чем больше существенной новизны, тем знание менее доступно для понимания), удержание в фокусе внимания уровня подготовленности читателя уберегает автора от опускания важных деталей в силу кажущейся очевидности.
-
Формулируется промпт к себе, который дисциплинирует мышление, выстраивает уважительную интонацию, держит эпистемическую самонадеянность и совокупную роль автора в ежовых рукавицах.
Различные вариации ВПЦА я применяю всегда, когда работаю над созданием какой-либо коммуникации с эффектом масштабируемости: в фото- и видеосъемке, рекламе, в публичных выступлениях и продюсировании. Базовые принципы универсальны, углубленно изучаются в курсе Школы системного менеджмента «Моделирование и собранность», переводя их интуитивное и фрагментарное знание в детальное и осмысленное. Выпускникам и студентам очевидно, что корни ВПЦА растут из теории образцов, прагматической референции и можно построить намного более точную порождающую модель под свою задачу. Но даже используя лишь этот простой прием, многим начинающим авторам удается получать хорошие результаты.
