Помогут ли нам в понимании смысла/концепта, стоящего за словом, «словарные определения»? Приведение в книге глоссария, словарика? Нет, словарные определения не помогут! Об объекте ничего нельзя сказать, кроме того, как он соотносится с другими объектами. Определения чаще всего строятся «по Аристотелю», как родовидовые определения — определяется, какого рода объект, а затем его характерные отличительные признаки. «Апельсин — это вид рода цитрус семейства рутовые, а также плод этого дерева». В жизни такие определения помогают мало, ибо разные люди выделяют разные характерные признаки, полезные для разных вариантов использования понятия, а отношения их интересуют отнюдь не родовидовые. Получаются всё время ситуации работы с определениями, похожие на описываемые в анекдоте: «Чебурашка, как бы тебе объяснить, что такое вертолёт? Апельсин знаешь? Так вот вертолёт совсем на него не похож!».
Значение слова определяется его употреблением. Нейронная сеть человека выучивает значения слов в контексте их употребления, на примерах использования. Единственный способ уяснить себе значение понятия — это получить множество примеров его использования, каждый новый пример использования будет уточнять область значения этого понятия. Определение тут не поможет, но только запутает: чаще всего с определениями поступают просто как с поводом дать несколько контр-примеров к этим определениям. Системное мышление не математика, дать строгое математическое определение его понятиям не получится, так что мы не будем давать поводов путаться в определениях, их противоречивости, недостаточности, неточности, многозначности.
В системном мышлении определения часто — лекарство, оказывающееся болезнью. В ситуации недоговорённостей по терминологии используйте выработанные в современной философской логике приёмы:
- Если вы не хотите изменить что-то в физическом мире, а объяснить («найти истину»), то можно вообще спор заканчивать: споры про истину и про термины теоретически бесплодны. Если непонятно, как вы будете использовать термины для какого-то действия, изменяющего мир (а не изменяющего описания мира!), то можно и не договариваться, незачем ведь договариваться: мир не изменится и от того, что хоть как-то договоритесь, и от того, что не договоритесь. Мир если не изменится, то можно не волноваться, прекратить спорить и разойтись сразу. Если мир от результатов спора изменится (оба договорились о совместных действиях), продолжаем спорить и договариваться о следующих шагах, следующих действиях.
- при описании малопонятного идите не к более общим понятиям (путь «словарного определения» по Аристотелю), а «заземляйтесь»: описывайте физический мир. Уход в более общие понятия и описание непонятного как специализаций (аристотелевские определения «X это Y с такими-то особенностями») — тупик. Чтобы договориться, нужно конкретизировать, а не абстрагировать — не сводить к известному спорщикам общему, а сводить к известному спорщикам физичному (даже не частному! Ибо для частного подразумевается противостоящее ему плохо определимое общее, а для физичного — плохо определимая «роль», тот самый спорный «термин», который нельзя «пощупать». Абстрактные понятия — это чаще всего роли, функциональные объекты, отсылают к какому-то поведению. Поведение обсуждать всегда сложней, чем статичные физические вещи).
- на время разговоров сам термин табуируйте (всё равно его использование не ведёт к пониманию, и только замедляет дискуссию), вместо него давайте развёрнутые формулировки. Если вам нужно продолжать разговор, а слово собеседнику явно непонятно, то продолжайте дискуссию без этого термина! В дискуссиях не про термины, а про дело термины нужны просто для того, чтобы обсуждение было компактнее, но сам спор о терминах убирает все преимущества использования термина, без него оказывается проще. Если спор превращается в спор о терминах (про «истину», и «как правильно называть», а не про «что делаем»), то это тревожный симптом бесплодного спора, немедленно прекращайте спорить и выходите из разговора.
При объяснении незнакомых понятий через другие незнакомые понятия помогает понимание "понятийных расстояний". Эти расстояния обычно короткими не бывают: попробуйте объяснить третьекласснику как строить вольт-амперную характеристику для тиристора. Расскажите ему про вольт, ампер, характеристику и что такое тиристор. С третьеклассником все всё понимают, но два профи часто свои "тиристоры" и прочие сепульки пытаются всё-таки «определить» в трёх фразах — разница в возрасте ведь небольшая, и кажется, что объяснить можно. Но нет. Сколько определений не давай, пользы от них не будет. Бойтесь, бойтесь определений — это то лекарство, которое оказывается болезнью чаще, чем лечит. Георгий Петрович Щедровицкий любил повторять: «Определение — это гробик для умершей мысли».
В нашей книге нет никакой опоры на определения, нет глоссария (толку с него?!). Жирным шрифтом выделены термины в тех местах текста, где много об этом концепте говорится, в том числе есть какие-то фразы, похожие на определения (но нельзя считать их именно определениями!). А потом через три-четыре предложения другие фразы, тоже похожие на определения. А потом ещё и ещё раз: текст тренирует вашу нейронную сетку в мозгу, формирует в ней значения для незнакомых слов. В пространстве смыслов для вас с каждым словоупотреблением всё чётче и чётче определяется место понятия, скрывающегося за термином и его синонимами (ещё ведь и синонимы! Термины из других теорий, с другими оттенками значений и другими ассоциациями!). Но это всё не определения, нет. Результат такой понятийной работы по тренингу нейронной сетки живого мозга развёрнутыми текстами с использованием слов (по Витгенштейну: смысл слов определяется их употреблением! не определениями!) есть, и он обычно хорош. А от определений результат — только споры и просьбы уточнить/изменить определение. Это всё про жизнь, это не математика, где у точек нет размера, а параллельные линии не пересекаются даже в бесконечности и длины они тоже бесконечной. В жизни всё по-другому, вероятностно. Системное мышление не математично (в той мере, в какой это не математика вероятностей), оно про не слишком формально устроенную и не слишком формально описываемую жизнь!
Значения терминов (да и любых других слов, даже если их не называть торжественно «терминами») определяются статистически, а не точно — и это делается путём их употребления в разных контекстах. Догадки о значении терминов строятся путём изучения развёрнутых текстов, описывающих разные ситуации, изучения разных отношений обозначаемых этими словами концептов с другими концептами, обозначаемыми другими рядом использованными словами. При определении значений слов-терминов читаем не определения, а разбираемся с диаграммами, текстами, наборами развёрнутых высказываний, содержащих интересующий нас термин.
Так что разбираемся со словами-терминами (обращаем на них внимание!), т.е. определяем их смысл, вытаскиваем из этих слов безымянный концепт, который имеет самые разные имена в разных профессиональных языках самых разных сообществ, исповедующих самые разные дисциплины и поклоняющихся самым разным словарям и другим стандартам — и дальше работаем с концептом (не обращая внимания на слова-термины!).
Жизнь сложна, и мы её упрощаем, рассматривая каждый раз только пару-тройку взаимосвязанных концептов (ещё и опуская длинные дискуссии о нюансах концептов, принятых в тех или иных дисциплинах). Для этого мы уходим от дискуссий о длинных списках имён этих концептов в разных диалектах разных деятельностных сообществ. О концептах узнаём по их терминам (термины важны! без них беда, ничего не узнаем! мычать нельзя, это неинформативно!), но никогда не придираемся к самим терминам (они для нас неважны, а важны обозначаемые ими концепты!).
Источник: учебник А.Левенчука «Системное мышление 2020»